Снег был холодным. Снег был ужасающе настоящим. Когда Флетчир погрузил в него босую ступню, казалось, он стал на колотое стекло.

Снег придумал Вирриан. Как и все остальное, что было вокруг. Зима, не предусмотренная сменой сезонов Райского Сада, позволила императору обойти строгие предписания цетагандийского этикета, не позволявшего носить полный траур по человеку не своего Созвездия. Белыми были его одежды, и только на верхней накидке сломанный стебель бамбука пятнал их случайным потеком туши. По мере того, как Флетчир продвигался вперед, длинные края его одеяний впитывали в себя потаявший снег, делая продвижение все более медленным - и это ощущение тоже было ужасающе настоящим, как и ощущение холода, идущего от земли. Флетчир едва сдержал стон удовольствия. Аут-лорд Вирриан умел доставить удовольствие.
Бамбук, в одночасье застигнутый холодом, почернел и сник; вместо всегда царивших здесь зеленоватых сумерек он сделался акварельно-прозрачным, видимым на многие расстояния. Сквозь черные стволы Флетчир различал неподвижные фигуры гем-гвардейцев, застывшие, подобно статуям, по обе стороны его пути; красный цвет их мундиров в прорехах между деревьями напоминал кровь, стекающую по стволам. Гем-генерал Бенин, глава безопасности РС, хорошо помнил последний заговор и мысль, что в согласии с протоколом Императору дозволено проститься со своим фаворитом в одиночестве, вгоняла его в нервное расстройство. Бенин не мог навязать своему повелителю эскорта, а гвардейцы на таком расстоянии вряд ли могли быть полезны. И, однако, никто не мог запретить гем-генералу удовольствия наглядной демонстрации своей силы и бдительности.

Флетчир медленно выдохнул через нос теплый воздух, прикрыл глаза, нежась от открывшейся картины.

Последний штрих.
Черный, белый и красный.
Безупречно.

Пошел снег. В безветрии он падал медленно и вертикально, засыпая черные бамбуковые стволы и неподвижные фигуры гем-гвардейцев. Когда он пойдет обратно, снег занесет их совсем - как занес бы пятна засохшей крови.

Нет, он не ошибся, дав Бенину его пост.
Пусть он и гем, его эстетическое чутье великолепно.


Император толкнул дверь и вошел.